On the development of the theoretical criminal law research school of the institute of legislation and comparative law under the government of the russian federation

Full Text

Введение

На всем протяжении существования Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ научным исследованиям в сфере уголовно-правовых наук уделялось значительное внимание. Начиная с августа 1923 г. в течение не менее десяти лет ведущие позиции в Институте занимала научная теоретическая уголовно-правовая школа, развивавшая сложившиеся в конце XIX – начале XX в. прогрессивные течения российской юридической мысли. Ее основателем стал Михаил Николаевич Гернет (1874–1953), автор фундаментальных криминологических и уголовно-правовых исследований, опубликованных еще до революции¹[5], который принимал участие в написании комментария к первому Уголовному кодексу СССР.

Этапы становления и развития теоретической уголовно-правовой научной школы

На базе «Кабинета по изучению личности преступника и преступности», целью создания которого было «сделать борьбу с преступностью наиболее безболезненною, а вместе с тем наиболее действенною» [6], в 1923 г. М. Н. Гернет сплотил вокруг себя крупнейших ученых в области теории и практики уголовного права – А. А. Жижиленко, С. В. Познышева, А. Н. Трайнина, М. М. Исаева, А. А. Пионтковского, П. И. Люблинского и др.

Одним из основных результатов работы научного коллектива Кабинета в этот период является сборник статей «Преступный мир Москвы» (1924), в котором проводится анализ различных видов преступлений, совершенных на территории Москвы, рассматривается их специфика, исследуется психология преступников. На основании собранных данных об уголовных делах, находившихся в производстве московской милиции, была систематизирована информация о таких преступлениях, как разбой, грабеж, кража, мошенничество, поджог [17].

Преобразование в октябре 1925 г. Кабинета в «Государственный институт по изучению преступности и преступника» (ныне – Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ) связано с усилиями и активностью этих людей, внесших весомый вклад в разработку научных основ уголовного законодательства²[8]. По оценке М. Н. Гернета, их «объединяло сознание общности ответственности перед страной, ввиду вздымающей то в одну, то другую из сотни своих голов гидры преступности» [3].

В Положении о Государственном институте (приказ НКВД от 1 июля 1925 г. № 97) в качестве цели Института были определены выяснение причин, вызывающих развитие преступности, изучение успешности применяемых методов борьбы с преступностью, разработка вопросов уголовной политики (в частности, пенитенциарии), изучение отдельных преступников. Поэтому в трудах ученых Института того времени обобщался и анализировался обширный социологический материал, полученный при изучении основных тенденций в развитии преступности и наиболее распространенных преступлений 20-х и начала 30-х годов XX в.

На основе массовых криминологических исследований категорий преступности и всестороннего анализа, полученных фактических и статистических материалов в рамках разработки курса уголовной политики ими были подготовлены тематические сборники теоретических работ по уголовному праву («Растраты и растратчики», «Хулиганы и хулиганство», «Проблемы преступности).

Труды М. Н. Гернета и возглавляемой им криминологической школы, гуманистические идеи, отстаиваемые в работах его учеников (А. А. Герцензон, Х. М. Чарыхов, А. Н. Тройнин, П. В. Всесвятский), послужили основой для возрождения в России криминологии как важнейшего теоретического направления науки уголовного права. Теоретические вопросы уголовного права, в частности, получили широкое освещение в четырех сборниках Института «Проблемы преступности», в которых исследовались проблемы динамики преступности, построение системы уголовных наказаний, особенности отдельных видов наказаний.

В 1931 г. были опубликованы результаты научных исследований, проводимых под руководством М. Н. Гернета – «Преступность заграницей и в СССР» [18]. Наряду с этим, с 1930-х гг. представители криминологической школы Института принимали активное участие в разработке новых проектов и в комментировании действующих законодательных актов, в том числе Уголовного кодекса на основе гуманистических традиций российского правоведения.

Наиболее сложной для криминологов Института в то время оказалась середина 1930-х гг., когда они подверглись жесткой критике за «буржуазный уклон» в разработке социологических, психологических, институциональных параметров преступности и за повышенное внимание к личности правонарушителя. В обстановке нарастания репрессий, ужесточения законодательной и правоприменительной практики наибольшие нападки вызывали именно гуманистические позиции сторонников криминологической школы Института.

В условиях нарастания гонений против криминологии по обвинению в идеологических извращениях и протаскивании буржуазных теорий в 1933 г. Государственный институт по изучению преступности и преступника был преобразован в Институт уголовной и исправительно-трудовой политики, а задача изучения проблем преступности, являющаяся ранее основой деятельности Института, была сведена к минимуму.

В 1937–1938 гг. М. Н. Гернет сосредоточивается на исследовании исторических этапов становления и развития тюремного дела в самодержавной России, в ходе которого постепенно вырисовываются контуры плана капитального труда, названного им «История царской тюрьмы» [7].

В сложившейся ситуации его последователи – представители криминологической школы Института – сосредоточили свое внимание в большей мере на исследовании теории уголовного права, а также в научной разработке проблем Общей части уголовного права, его принципов. Так, в 1938 г. они приняли участие в подготовке и издании учебника по Общей части уголовного права, авторами которого были такие видные ученые-криминологи, как А. А. Герцензон, Н. Д. Дурманов, М. М. Исаев, Б. С. Маньковский, В. Д. Менынагин и А. Н. Трайнин.

Во время Великой Отечественной войны старшим научным сотрудником Института М. Д. Шаргородским была подготовлена и защищена в марте 1945 г. диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук на тему «Преступления против личности». Выступавшие на защите диссертации официальные оппоненты профессора М. М. Исаев, А. А. Герцензон, А. Н. Трайнин и неофициальные оппоненты профессора М. Н. Гернет и А. А. Пионтковский отмечали самостоятельность научного исследования, смелость и оригинальность автора в постановке и разрешении теоретических и практических проблем уголовного права, большую эрудицию соискателя, богатый русский и иностранный научный и законодательный материал, использованный им.

Особое признание научных заслуг криминологической школы Института связано с присуждением в 1947 г. профессору М. Н. Гернету Сталинской премии за его фундаментальный труд по истории царской тюрьмы.

«Тюремная политика – очень большая и важная часть уголовной политики, а эта последняя тесно и неразрывно связана со всей общей политикой государства... Политическое и экономическое состояние страны... ярко отражаются на организации всей карательной системы и в особенности мест лишения свободы, на режиме и составе заключенных...» – считал Михаил Николаевич Гернет [4].

При этом значение труда М. Н. Гернета не ограничивалось анализом фактов и истории российского тюрьмоведения, поскольку в нем широко рассматривались теоретические проблемы уголовного наказания и его назначения.

После окончания Великой Отечественной войны сотрудники Института И. Т. Голяков, А. Н. Трайнин принимали участие в подготовке международных правовых материалов Нюрнбергского процесса над нацистскими военными преступниками.

По материалам Нюрнбергского трибунала М. Н. Гернет подготовил монографическую работу «Преступления гитлеровцев против человечности», систематизировав в ней преступления немецко-фашистских захватчиков, за которые им пришлось отвечать перед международным трибуналом [1]. Результаты этой работы 6 июня 1946 г. М. Н. Гернет обобщил в докладе на заседании во Всесоюзном институте юридических наук (как тогда уже назывался Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ) с последующей публикацией представленных материалов [10]. В работе доказывается, что гитлеровцы нарушали целый ряд положений, правил ведения войны, закрепленных в гаагских конвенциях, проводя политику захвата и убийства заложников, массовых убийств населения. Ученый обращает внимание на лицемерие гитлеровской пропаганды, отрицавшей факты уничтожения церквей, культурных ценностей на оккупированных территориях [11].

Кроме того, в конце 40-х годов прошлого века соответствующее признание научной общественности получили работы ученых Института и по проблемам уголовно-правовой ответственности: «Соучастие в преступлении» Б. С. Утевского; «Давность и погашение судимости» Н. Д. Дурманова; «Преступления против личности» З. А. Вышинской; «Состав преступления по советскому уголовному праву А. Н. Трайнина; «Преступления против жизни и здоровья» М. Д. Шаргородского, его же «Уголовный закон»; «Толкование советского уголовного закона» А. И. Шляпочникова; «Преступления против жизни» Н. И. Загородникова и др.

В 1950–1960-х гг. криминологическая школа Института внесла особенно большой вклад в работу по подготовке новой кодификации уголовного и уголовно-процессуального права, направленной на упразднение норм, создававших законодательные условия для массовых нарушений законности в послереволюционные десятилетия. Разработки криминологов Института были положены в основы дальнейшего теоретического обоснования необходимости укрепления законности, внедрения гуманистических начал в правоприменительную и уголовно-исполнительную практику.

Значительную роль в разработках криминологической школы Института по проблемам уголовного права в этот период сыграли исследования Б. С. Никифорова. В начале 1960-х гг. в монографии «Объект преступления по советскому уголовному праву», в статьях «Об умысле по действующему уголовному законодательству», «Субъективная сторона в формальных преступлениях» Б. С. Никифоров поднял ряд сложных и актуальных проблем теории уголовного права, касающихся его природы, предмета и метода уголовно-правового регулирования, уголовных правоотношений, которые до сих пор сохраняют свое научное значение. При этом, в отличие от большинства современных ему ученых и практиков, Б. С. Никифоров указывал на необходимость возрождения изучения предмета, метода и структуры криминологии, причин преступности и ее предупреждения.

В 1963 г. в связи с созданием Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре СССР позиции криминологической школы Института были вновь серьезно подорваны по причине перевода основной части ученых-криминологов Института во вновь созданный Всероссийский институт.

В непростой ситуации большой вклад в возрождение и развитие криминологической школы Института внесли Е. В. Болдырев, В. Н. Иванов, В. М. Галкин, которые во второй половине 1960-х и в 1970-х гг. подготовили цикл работ по теоретическим проблемам Общей части уголовного права.

Так, в 1960‑е гг. в Институте возобновляются исследования эффективности уголовных наказаний, проводятся фундаментальные исследования личности несовершеннолетних правонарушителей, что положило начало ряду направлений социально-правовых исследований [2].

Важно отметить, что концептуальные подходы Е. В. Болдырева и В. М. Галкина многие годы спустя были учтены при подготовке проекта Уголовного кодекса РФ 1996 г.

В дальнейшем, развивая традиции криминологической школы Института ряд его сотрудников, в числе которых были В. П. Кашепов, А. А. Гравина, Т. А. Костарева, И. Л. Марогулова, приняли активное участие в исследовании механизмов действия Уголовного кодекса РФ 1996 г. [12–16].

Основные усилия этих и других ученых Института были направлены на совершенствование структуры отдельных уголовно-правовых норм, а также системы уголовного законодательства в целом. Ими исследовались общетеоретические основания внутреннего строения уголовно-правовой нормы, методы уголовно-правового регулирования, особенности построения уголовно-правовых норм, структура и классификация элементов уголовно-правовой нормы, их влияние на формирование составов преступлений и механизм юридической квалификации [9].

Заключение

Таким образом, в истории развития криминологической (теоретической уголовно-правовой) научной школы Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ допустимо выделить пять периодов.

Первый – период становления и активного развития криминологических и пенитенциарных исследований (1923–1933 гг.).

Второй – период, связанный с углубленным исследованием теоретических уголовно-правовых проблем (1934–1949 гг.).

Третий – период, связанный с разработкой теоретического обоснования необходимости укрепления законности, возрождения гуманистических начал в правоприменительной и уголовно-исполнительной практике (1950–1963 гг.).

Четвертый – период, связанный с разработкой теоретических проблем Общей части уголовного права (1964–1995 гг.).

Пятый – период, связанный с разработкой проблематики совершенствования структуры отдельных уголовно-правовых норм и системы уголовного законодательства в целом (1996 г. – по настоящее время).

 

¹ В частности, в 1914 г. была публикована монография ученого «Преступление и борьба с ним в связи с эволюцией общества», в которой автор исследует вопросы истории преступности и борьбы с ней, а в период с 1914 по 1916 г. под его редакцией вышло пять томов комментария Устава уголовного судопроизводства.

² Так, например А. А. Жижиленко в тот период издал книгу «Должностные (служебные) преступления» (под ред. М. Н. Гернета, А. Н. Тройнина. М., 1924), а позже стал соавтором 3-го выпуска «Проблем преступности» (М., 1928).

About the authors

Oleg A. Stepanov

Criminal Procedure and Judicial Practice, the Institute of Legislation and Comparative Law Under the Government of the Russian Feder-ation

Author for correspondence.
Email: soa45@mail.ru

Doctor of Law Sciences, Chief Researcher of the Center for Criminal Law

Russian Federation, Bolshoi Kharitonevsky per., 24, Moscow

References

Supplementary files