Criminological problems of countering the distribution of criminal subculture in youth environment

Full Text

Криминологические проблемы противодействия распространению криминальной субкультуры в молодежной среде^[1]

Криминология как общетеоретическая наука, изучающая основные элементы в виде преступности, причины преступных проявлений, личности тех, кто совершает преступления, а также формы и методы противодействия существованию преступности, отличается своим прикладным значением. Не секрет, что законодательные инновации чаще всего в уголовном и других кодексах происходят после проведенных криминологических исследований. В изучении преступности в целом не обходится без изучения ее внутреннего содержания («идеологии»), к которой можем отнести криминальную («тюремную», «каторжанскую» и т. д.) субкультуру. Феномен указанной субкультуры, которая противостоит установленным традиционным общечеловеческим ценностям, с завидной периодичностью является предметом рассмотрения учеными-пенитенциаристами, специалистами уголовного права. В то же время нельзя не отметить интерес со стороны представителей таких отраслей знаний, как философия, история, социология, педагогика, психология, юриспруденция и других². Активность обращения к теме криминальной субкультуры в последнее время со стороны исследователей объясняется существующей в современном обществе проблемой возросшего уровня криминальной активности преступников, правового нигилизма со стороны населения, ухудшающегося социально-экономического состояния в обществе и других факторов [5, с. 443]. Особенно эта тема стала актуальна и привлекает внимание большого количества людей на современном этапе, в век Интернета и социальных сетей, и вызывает порой у большинства из них неоднозначную реакцию.

Ранее в советский период вся информация, касающаяся криминальной (тюремной) субкультуры, особенно о методике и тактике противодействия негативному их влиянию на общество, рассматривалась узко, для определенной категории лиц (либо под грифом «секретно», либо «для служебного пользования»). С данными материалами и исследованиями могли быть ознакомлены лишь специалисты и сотрудники правоохранительных структур, непосредственно в пределах своих компетенции и полномочий³. Более чем тридцатилетний опыт практической работы в правоохранительных органах (на оперативной работе) дает основание сравнить современную возможность получить информацию, в том числе и с помощью Интернета, и советский период.

Вполне понятен интерес со стороны обывателей, особенно молодежи, когда многое по данной проблематике стало доступно любому пользователю и выложено в открытом доступе в социальных сетях. Дополнительным толчком для актуализации указанной выше проблемы может стать и акцентирование данного вопроса известной (авторитетной) персоны в средствах массовой информации, а также в социальных сетях. К примеру, забайкальский вариант «АУЕ»⁴, по мнению известного историка Д. В. Громова, не в последнюю очередь стал «всероссийским мемом, в том числе из-за повышенного внимания маргинальному событию девиантного поведения несовершеннолетних, озвученному на самом высоком федеральном уровне»⁵. Данное явление не является чем-то новым для нашего общества, как в территориально-географическом измерении, так и в историческом контексте. Криминальная субкультура издавна была в центре внимания, как у зарубежных ученых, так и у отечественных исследователей.

Одним из первых за рубежом понятие «субкультура» принялся исследовать американский социолог Толкотт Парсонс. В середине XX столетия именно криминальную субкультуру стали исследовать представители американской социологической школы (Т. Селин, А. Коэн, Р. Мертон). Концептуальный подход в описании криминальных субкультур принадлежит перу американского социолога А. Коэна в 1955 г., который подробно описал изнутри структуру бандитских группировок. Он отчетливо выделил особенности и специфику субкультурных ценностей криминальных группировок. В контексте исследования преступных группировок автор выделял в указанных микрогруппах свойственные им свои миникультуры (ценности, взгляды, жизненные ориентиры, привычки, умения, стереотипы поведения, нормы общения, права и обязанности, меры наказания нарушения норм и др.). Впоследствии в научной литературе данное явление получило название субкультуры. За рубежом указанная проблематика нашла отражение в многочисленных трудах криминологов, таких как Д. Клемер, В. Миллер, К. Шрег, В. Фокс и др.

Одним из первых советских ученых, обратившихся к проблеме криминальной субкультуры, следует отнести Михаила Николаевича Гернета, который в своих трудах подробно остановился на исследовании среды обитателей тюрем, их обычаев, традиций, развлечений (тюремные игры)⁶.

Начиная с середины 30-х и до конца 50-х гг., за исключением исследования Д. С. Лихачева «Черты первобытного примитивизма воровской речи» [3, с. 47], официальных научных изысканий по данной теме не проводилось. Именно в этот период во всех учебных заведениях страны курс «Криминология» был исключен из преподавания для студентов юридического профиля. Ученые были практически отстранены от изучения проблемы, что в конечном итоге серьезно отразилось на формировании отечественной криминологической школы. Следует все же отметить, что монографические и диссертационные исследования, посвященные изучению «воровского движения» и их влиянию на преступность в стране, проводились, но они носили гриф «секретно» и в основном были известны очень узкому кругу лиц, так как защищались в ведомственных учебных заведениях МВД и КГБ СССР.

Одним из первых исследователей криминальных обычаев и традиций советского преступного сообщества в 80-х годах прошлого века является С. Я. Лебедев⁷. Известные российские криминологи такие как: В. Н. Кудрявцев, Ю. М. Антонян, Я. И. Гилинский, И. М. Мацкевич, А. И. Гуров, В. Ф. Пирожков, В. М. Анисимков, А. Н. Репецкая, О. П. Дубягина, Е. А. Антонян, В. С. Разинкин, В. А. Номоконов, Д. А. Корецкий и др. не оставили без внимания набирающий вес в обществе феномен криминальной субкультуры, особенно в 90-годы XX столетия⁸.

В связи с тем, что криминология как учебная дисциплина с середины 30-х годов и до начала 60-х годов XX столетия была исключена из преподавания во всех юридических вузах страны в основном по причине, имеющей идеологический подтекст, исследования криминальной субкультуры приостановились или изучались в рамках смежных дисциплин. Основные научные достижения по изучению криминальной субкультуры и с темами близкими к ней приходятся на 80-е и 90-е годы XX века. В этот период издаются монографии, защищаются диссертации⁹, проводятся исследования, имеющие междисциплинарную направленность¹⁰.

Неоднозначность подходов к оценке и определению криминальной субкультуры, как в отечественной, так и в зарубежной юридической литературе, заставляет выделить дополнительные характеристики и тенденции современной криминальной субкультуры с целью обозначить ее специфические особенности, а также попытаться определить те факторы, которые влияют на актуализацию данного феномена – криминальная субкультура. Почему это явление периодически становится значимым, привлекающим внимание не только специалистов, но и других членов общества, в том числе и молодежь?

Нельзя не согласиться с В. Ф. Пирожковым, указывающим, «что преступности без криминальной субкультуры не бывает, так же как данная субкультура не может существовать без преступности... Невозможно понять суть преступности вообще, а преступности несовершеннолетних и молодежи – в особенности, без анализа криминальной субкультуры, являющейся ее питательной средой» [4, с. 43].

Внимательный анализ известных определений криминальной субкультуры позволяет констатировать, что указанный перечень дефиниций отражает, в первую очередь, исторические и социально-экономические особенности переживаемого обществом периода. Несмотря на эти разные подходы, на наш взгляд, можно выделить ряд характерных присущих ей тенденций, особенно в условиях современного распространения информации через социальные сети, Интернет и другие средства коммуникации.

Как справедливо отмечают Е. А. Антонян и Е. А. Борисов, «методы распространения субкультуры… предполагают и использование современных технологий, информационных ресурсов, имеющих колоссальный охват аудитории и позволяющих с использованием минимальных временных и финансовых вложений получать максимальный разрушительный эффект» [1, с. 181].

Как неоднократно отмечается в исследованиях, посвященных изучению предмета исследования, криминальная субкультура как любое социальное явление (как и преступность) существовала ранее, существует и будет существовать, независимо от политического строя и режима государства. От общества (ее правоохранительных и иных государственных институтов), зависит ее уровень и влияние на менталитет, и поведение населяющих данное общество людей. Иными словами, криминальная субкультура выступает как некая идеология «преступного мира», оправдывающая поведение и порядок тех индивидов, которые подчиняются установленным ими «неформальным» нормам и правилам.

Следует также заметить, что как любое социальное явление, криминальная субкультура, в соответствии законам диалектики, имеет свой «пик» (наивысшую точку подъема), за которым следует обязательное падение (но не исчезновение). Она, как «мода», приходит и уходит. В ходе исследования данной проблемы обнаруживается определенная зависимость и тенденции изменения указанного явления. Наиболее острая фаза развития и распространения криминальной идеологии в обществе приходится на годы сложных социально-экономических условий общества и государства¹¹.

Привлекательность криминальной субкультуры увеличивается в тот момент, когда официальные государственные структуры, власти, правоохранительные органы, судебная система показывает свою несостоятельность, бессилие, иными словами не является истинным авторитетом для общества и населения [1].

Популярность криминальной субкультуры в определенный исторический временной период во многом зависит от определенных факторов, которые непосредственно влияют на поведение людей, в частности молодого поколения. Усиливающееся социальное расслоение, увеличение населения с низким достатком, безработица, двойные стандарты, т. е. негативные явления сегодняшнего дня, вот тот небольшой перечень условий, которые не вызывают положительных эмоций у населения. К сожалению, тема криминальной субкультуры в такой ситуации для определенной категории молодежи становится более чем привлекательной.

Традиции и обычаи нельзя ни уничтожить, ни запретить в одночасье, поскольку невозможно веками унаследованные взгляды, образ мышления, привычки изменить сразу. Также отчетливо понимаем, что запретить и искоренить криминальную субкультуру – задача невыполнимая, но минимизировать влияние в общественной жизни, особенно на молодежь, представляется возможным. Комплексный подход, государственное отношение к проблеме, своевременное и эффективное реагирование на негативные последствия – все это в конечном итоге позволит влияние криминальной субкультуры на общество, в том числе молодое поколение, минимизировать.

Как ни банально звучит, среди приоритетных задач противодействия распространения криминальной субкультуры в молодежной среде можно выделить следующие: повышение роли и значения института семьи, обеспечить вовлеченность детей в дополнительные образовательные учреждения, кружки, спортивные секции, наладить работу дворовых инструкторов, тренеров, иными словами, организовать свободное время, досуг молодежи.

XXI столетие отчетливо показало, что развитие и распространение любого социального явления сегодня невозможно без социальных сетей, Интернета. Профилактика распространения криминальной субкультуры в молодежной среде возможна в рамках повышения правовой культуры и правосознания населения, в том числе, силами студентов юридических вузов страны.

К сожалению, наиболее подверженными влиянию деструктивных субкультур оказываются, прежде всего, несовершеннолетние, оказавшиеся в наиболее сложных условиях (воспитанники детских домов, интернатов; социальные сироты; несовершеннолетние, состоящие на учете в ПДН и др.).

Задача педагогов, представителей общественности, юридического сообщества, правоохранительных органов состоит в направлении представления о будущем этой категории подростков в более полезное русло, как для них самих, так и для общества. Они должны увидеть, что альтернатива для них существует. Прекрасные возможности в этом направлении представляет система мер в рамках патриотического воспитания молодежи.

 

¹ Статья подготовлена в рамках инициативного Гранта БГУ имени Доржи Банзарова 2021 № 21-13-0502.

² Громов В.Г. Российская криминальная субкультура: философский аспект // Теология. Философия. Право. 2017. № 2 (2). С. 44-57.; Попп И.А., Попп И.С., Шахнович И.С. Молодежные общественные патриотические организации как альтернатива криминальным субкультурам // Педагогическое образование в России. 2017. № 10. С. 56-61.; Ченцов И.М. Криминальная субкультура молодежи как объект социологического исследования // В сборнике: Социокультурные процессы в эпоху глобализации: вызовы современности. Материалы международной научно-практической конференции. 2017. С. 276-280.; Пономарев С.Б. Криминальная субкультура с позиции этологии человека и теории систем // Ижевск. 2017.; Королев А.А. Формирование криминальной субкультуры в России в XIX веке: история и историография // В сборнике: История отечественной и мировой психологической мысли: судьбы ученых, динамика идей, содержание концепций. Материалы всероссийской конференции по истории психологии «VI Московские встречи». Отв. редакторы: А.Л. Журавлев, В.А. Кольцова, Ю.Н Олейник. 2016. С. 531-537.; Романова Н.М. Психология мошеннической группы: элементы организационной культуры и криминальной субкультуры // В сборнике: Организационная психология: люди и риски. Сборник материалов II российско-американской конференции. Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского; под редакцией Л.Н. Аксеновской. 2011. С. 142-145.; Дмитриев Ю.А., Казак Б.Б. Пенитенциарная психология: Учебник. – 2-е издание., перераб. и доп. Изд-во: Феникс. Высшее образование. 2007. 682 С.

³ Хармаев Ю.В. Узники Гулага в период Великой Отечественной войны: от Отечественной до «сучьей» войны. // Криминологические чтения: материалы XV Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, посвященной памяти заслуженного юриста Российской Федерации и Республики Бурятия, профессора Б.Ц. Цыденжапова / Науч. ред. Э.Л. Раднаева, отв. ред. Е.В. Плескачевская. Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета, 2020. С. 39-45.

⁴ 17.08.2020 г. Верховный суд России постановил признать экстремистской организацией.

⁵ Доктор наук: АУЕ стало «модным всероссийским мемом» [Электронный ресурс]. – URL : https://www.baikal-daily.ru/news/20/257041 (дата обращения: 03.04.2021).

⁶ Луцкий А.И. Вклад профессора М.Н. Гернета в развитие юридической науки / А.И. Луцкий, М.И. Луцкий, Б.В. Киндюк // Всероссийский криминологический журнал. – 2019. – Т. 13, № 3. – С. 519-529. – DOI: 10.17150/2500-4255.2019.13(3).519-529.; «Право и жизнь» (М., 1923), «В тюрьме» (М., 1925), «История царской тюрьмы» (М.; Л., 1951).

⁷ Лебедев С. Я. Антиобщественные традиции, обычаи и их влияние на преступность: Учеб. пособие. – Омск: ВШМ МВД СССР, 1989.; Лебедев С.Я. Традиции и обычаи в криминологической детерминации (теоретические и методологические основы исследования): автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – М., 1995.; Лебедев С.Я. Традиции, обычаи и преступность. Теория, методология, опыт криминологического анализа. – М.: Межрегион. центр коммерч. безопасности, 1995. 166 с.

⁸ Гилинский Я.И. Субкультура за решеткой // Советская этнография.1990. №2. С.100-103.; Анисимков В.М. Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы. – СПб. 2003. 202 с.; Кудрявцев В.Н. Преступность и нравы переходного общества. – М., 2002.; Антонян Ю. М. Изучение личности преступника: учеб. пособие / Ю. М. Антонян. – М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1982. – 80 c.; Мацкевич И.М. Мифы преступного мира. – М.: Изд-во Проспект. 2015. 368 с.; Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность/А. И. Гуров. -М., 1990. -304 с.; Пирожков В.Ф. Законы преступного мира молодежи (криминальная субкультура) – Тверь. ЧПП: Приз. 1994. 250 с.; Разинкин В.С. «Воры в законе» и преступные кланы. М., 1995.; Корецкий Д. А. Криминальная субкультура и ее криминологическое значение / Д. А. Корецкий, В. В. Тулегенов. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2006. – 243 с.; Антонян Е.А., Борисов Е.А. К вопросу о популяризации криминальной субкультуры среди молодежи // Lex russica. 2017. № 12. С.180-186.; Номоконов В.А., Филиппов В.В. Теневое государство и преступность // В сборнике: Криминальные реалии, реагирование на них и закон. Под редакцией профессора А.И. Долговой. М., Российская криминологическая ассоциация, 2018. – С. 18-26.; Дубягина О. П. Криминологическая характеристика норм, обычаев и средств коммуникации криминальной среды : монография / О. П. Дубягина. – М. : Юрлитинформ, 2008. – 204 с.; Репецкая А.Л. Проблемы противодействия криминальной субкультуре // Проблемы противодействия криминальной субкультуре: материалы Всероссийской научно-практической конференции, 8 декабря 2017г. М.: Юриспруденция, 2018. С. 37-42.

⁹ Лебедев С.Я. Традиции и обычаи в криминологической детерминации (теоретические и методологические основы исследования): автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. – М., 1995.

¹⁰ Мацкевич И.М. Мифы преступного мира. – М.: Изд-во Проспект. 2015. 368 с.; Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность/А. И. Гуров. -М., 1990. -304 с.; Пирожков В.Ф. Законы преступного мира молодежи (криминальная субкультура) – Тверь. ЧПП: Приз. 1994. 250 с. и др.

¹¹ Пример: 60–70-е годы XX столетия в городах Улан-Удэ, Казани и в других городах СССР – активизация территориальных молодежных группировок; 90-е годы XX в. – «бандитский» передел; сегодня – кризисные явления после «жирных» и «тучных» (нефтяных) нулевых XXI века.

About the authors

Yuriy V. Kharmaev

State University named Dorzhi Banzarov

Email: kharmaev@mail.ru

Candidate of Law Sciences, Head of the Department for Criminal Procedure and Criminalistics, Faculty of Law, Buryat

Russian Federation, Ulan-Ude

Kristina S. Latypova

State University named Dorzhi Banzarov

Email: krista100@mail.ru

Candidate of Law Sciences, Associate Professor of the Department for Criminal Procedure and Criminalistics, Faculty of Law

Russian Federation, Ulan-Ude

Yuliya А. Saranova

State University named Dorzhi Banzarov

Author for correspondence.
Email: yuliya1704@bk.ru

Assistant of the Department for Criminal Procedure and Criminalistics, Faculty of Law

Russian Federation, Ulan-Ude

References

Supplementary files