№ 3 (2023)

Необходимость отказаться от пирамидально-группового феодализма и создать новую вертикаль власти стало задачей нового короля Саудовской Аравии Сальмана ибн Абд аль-Азиза, занявшего престол в 2015 г. Волатильность цен на нефть, сокращение доходов бюджета создавали угрозу социальной стабильности. Дополнительными факторами этой угрозы были суннитско-шиитские противоречия в Восточной провинции, военное вмешательство в гражданскую войну в Йемене, обострение отношений с Катаром.

В 2016 г. был принят план глубоких реформ «Видение: 2030». На первом этапе осуществления плана предполагалось расширение сотрудничества с США, особенно после прихода к власти администрации Д.Трампа, укрепление политического взаимодействия с Вашингтоном, но одновременно развитие взаимовыгодных связей с Россией.

Внутри королевства курс на реформы вызвал как поддержку части общества, заинтересованной в их осуществлении, понимавшей необходимость существенных перемен, так и сопротивление другой его части с целью защитить свои привилегии и возможность сохранения жестких ваххабитских традиций. Олицетворением нового курса стал кронпринц Мухаммед ибн Сальман.

On 17 September 2021, the Shanghai Cooperation Organization (SCO) approved Iran’s complete membership application 15 years after obtaining observer status in 2005. Iran is slated to receive full SCO membership in April 2023, marking its first move to join a significant regional organization since the 1979 Islamic Revolution. Iran’s future membership in the SCO brings many opportunities and challenges, which can affect its future growth and direction. This study focuses on Iran’s membership application to the SCO from 2005 to 2021 and analyzes the opportunities and challenges that Iran’s membership can bring to the organization. It uses a SWOT analysis of Iran’s diplomatic, information, military, and economic instruments of national power as it has used them in its application. Through this analysis, the study shows that overcoming sanctions is the primary driver of Iran’s push to join the SCO, and its instruments of national power are sufficient to contribute to security cooperation within the SCO’s framework. However, Iran’s membership may complicate SCO decision-making processes and fuel additional Western pressure on the SCO as an anti-Western alliance. It remains to be seen if Iran’s membership will be a game-changer for the SCO in achieving its goals. Ultimately, as the SCO matures as an organization, it gives the impression that the Western-led international order is one of many viable frameworks for the international order. With its disadvantaged position in the Western-led international order, Iran may seek to play a more prominent role in shaping an alternative where it can protect and forward its interests.

В статье анализируются подходы властей Мавритании к борьбе с терроризмом. В то время как страны региона Сахеля страдают от кризиса, вызванного действиями джихадистских группировок, Мавритании удалось стать положительным исключением в этом плане. За последние 10 лет там не было крупных террористических атак, хотя в стране имеются существенные проблемы, делающие её уязвимой перед лицом экстремизма. Многочисленными проблемами Мавритании и популярностью там политического ислама попыталась воспользоваться террористическая группа «Аль-Каида в Исламском Магрибе» (АКИМ), с 2005 г. организовывавшая террористические атаки на территории страны и занимавшаяся вербовкой молодых мавританцев в ряды джихадистов. С приходом к власти в 2009 г. президента Мохаммеда ульд Абдель Азиза началось формирование новой антитеррористической стратегии, учитывавшей как алжирский опыт, так и мавританские реалии. Данная стратегия отличалась комплексным характером и включала как военные меры, так и «мягкие подходы». Среди военных мер следует отметить удачную военную реформу, затронувшую военное образование, повышение мобильности вооруженных сил и возможностей частей специального назначения. Кардинальному изменению подвергся и подход мавританских властей к внутренней религиозной и политической арене.

В статье исследуется недавнее (декабрь 2021 г.) создание Африканского экзархата Русской православной церкви (РПЦ), связанное с признанием Александрийской православной церковью (АПЦ) автокефальности (независимости) Православной церкви Украины (ПЦУ) и последующим разрывом отношений между АПЦ и РПЦ. Сразу после создания Африканского экзархата более 100 африканских клириков вышли из-под юрисдикции АПЦ и перешли под юрисдикцию РПЦ. Причины активного перехода православных церквей в Африканский экзархат связаны не только с каноническими вопросами, т.е. нежеланием иметь отношение к церковному расколу, но и с политикой АПЦ в Африке. Африканский экзархат же, напротив, прикладывает все усилия и для решения текущих гуманитарных вопросов, и для выстраивания долгосрочного равноправного сотрудничества с православными церквями в Африке. Анализ событий, предшествовавших созданию экзархата, позиций АПЦ и РПЦ, а также стратегии расширения может пролить свет на перспективы Африканского экзархата РПЦ.