Уголовно-правовые и оперативно-разыскные аспекты про-тиводействия преступлениям экстремистской направлен-ности

Аннотация

Автор приходит к выводу, согласно которому антиэкстремистское законодательство не соответствует существующим общественным отношениям, что затрудняет работу по предупреждению экстремистской преступности. Учёный предлагает пересмотреть подходы к криминализации деяний, описанных в ст. 280.1 УК РФ и ст. 282.3 УК РФ, а также отказаться от использованного в ст. 282 УК РФ понятия «социальные группы».

Полный текст

Экстремизм относится к числу наиболее опасных угроз как для современной России, так и для мира в целом.

Преступления экстремистской направленности посягают на государственные интересы в области охраны конституционных основ и безопасности государства; общественные отношения, которые гарантируют одну из основ конституционного строя России – признание и уважение равного достоинства личности вне зависимости от её физических или же социальных признаков.

Оперативная обстановка по предупреждению преступлений экстремистской направленности остаётся крайне тяжёлой. Вместе с тем это не даёт оснований для крайних обобщений. Так, в частности, С. В. Иванеев фактически ставит знак равенства между такими понятиями, как экстремизм, фундаментализм и терроризм, что, безусловно, недопустимо. Данный автор считает, что «базовая стратегия крупных исламских общин на территории неисламских государств направлена не на интеграцию с принимающим обществом, а на прямое или косвенное навязывание ему своих «правил игры» [10, с.18–22]. Думается, что подобный подход не только находится за рамками научной дискуссии, но и является дискриминационным и противоречащим действующему законодательству.

В целом немалые трудности при квалификации преступлений экстремистской направленности связаны с отграничением их друг от друга, а также от смежных с ними составов административных правонарушений. Нельзя не согласиться с А. Я. Мининым и В. А. Церуняном в том, «что проблемы разграничения между собой преступлений экстремистской направленности – одни из наиболее сложных в деятельности по противодействию данным деяниям» [13, с. 31].

Уголовно-правовой оценке должны подлежать наиболее общественно опасные проявления экстремизма. Поддержки заслуживает законодательная новелла о введении в ст. 282 УК РФ конструкции административной преюдиции. Вместе с тем в научной литературе многими авторами давно обращается внимание на законодательную неопределенность понятия «социальные группы» в ст. 282 УК РФ, что приводит к необоснованному уголовному преследованию широкого круга лиц, выражающих свое мнение и критикующих органы власти. В этой связи предлагается исключить понятие «социальные группы» из нормы ст. 282 УК РФ. Так, В. В. Лунев даёт достаточно жёсткую оценку: «Что это за безымянные социальные группы, о которых так усердно печется законодатель? Ответ прост. Это группы, неправедно нажившие и продолжающие наживать личное состояние даже во время экономического и финансового кризиса. Это олигархи, богатые люди, коррупционеры всех мастей – чиновники, депутаты, сенаторы и другие представители «крапивного племени», которые, вопреки закону, используют свои властные полномочия в личных интересах» [12, с. 25].

М. А. Белова и Н. Э. Рустамов также указывают на то, «в действующем законодательстве не «раскатывается» содержание понятия «социальная группа», что существенно затрудняет правоприменение и не способствует единообразию практики» [8, с. 101].

Во многом именно отсутствие чёткого определения термина «социальная группа» и приводит к широкому применению на практике норм об экстремистских преступлениях. «Бесспорно, что причина гиперболизации преступности, порождающая экстремизм, отчасти заложена в системе отчетных показателей пресс-служб тех правоохранительных органов, в которых до настоящего времени сохраняется так называемая палочная система отчетности» [15, с. 59].

Также следует согласиться с С. В. Борисовым и А. А. Чугуновым в том, «что дополнение Особенной части УК РФ ст. 282.3 является излишним уголовно-правовым запретом, поскольку финансирование того или иного уголовно наказуемого деяния может представлять собой один из видов соучастия в нем – пособничество, подлежащее квалификации по статье Особенной части УК РФ о соответствующем преступлении со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ, позволяя тем самым учесть фактические характер и степень общественной опасности такого вида деятельности во взаимосвязи с конкретным преступлением» [9, с. 103].

Неоднозначной также выглядит и позиция законодателя, фактически приравнявшего организацию экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК РФ) к созданию террористической организации. «Экстремистское сообщество, как пишет Ю. А. Клименко, представляет собой приготовление к совершению преступлений экстремистского характера путем сговора. Предметом сговора является создание наиболее опасной формы соучастия – преступного сообщества (преступной организации) с целью совершения преступлений по экстремистскому мотиву. Экстремистское сообщество – это специальный вид соучастия в преступлениях экстремистской направленности в форме преступного сообщества, выделенный в самостоятельный состав преступления в рамках Особенной части УК РФ» [11, с. 124]. На это же обстоятельство указывает и Е. Ю. Антонова: «С точки зрения института соучастия экстремистские и террористические сообщества – это есть особые формы соучастия. При этом ни террористическое сообщество, ни экстремистское сообщество не вписываются в рамки ни организованной группы (несмотря на то, что в диспозиции ч. 1 ст. 282.1 УК РФ говорится о том, что экстремистское сообщество – это есть организованная группа), ни преступного сообщества (преступной организации) (чч. 3, 4 ст. 35 УК РФ). Для организованной группы обязательными являются такие признаки, как устойчивость и цель совершения одного или нескольких преступлений (ч. 3 ст. 35 УК РФ)» [7, с. 22].

Тем самым антиэкстремистское законодательство не соответствует существующим общественным отношениям, что затрудняет работу по предупреждению экстремистской преступности. Нельзя не согласиться с Е. А. Олейниковой в том, что «профилактика экстремистской деятельности в субъектах Федерации может достигнуть цели лишь при системном подходе субъектов такой профилактики: органов власти, правоохранительных органов, антитеррористических комиссий, заинтересованных министерств и ведомств и органов местного самоуправления. В основном материалы, признанные впоследствии экстремистскими, выявляются в ходе оперативно-розыскных мероприятий, проводимых правоохранительными органами» [14, с. 7].

В пределах компетенции органов внутренних дел головным оперативным подразделением МВД России по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений террористического характера, преступлений и правонарушений экстремистской направленности на федеральном уровне является Главное управление по противодействию экстремизму Министерства внутренних дел Российской Федерации. Оперативные подразделения органов внутренних дел по организации оперативно-разыскной деятельности по предупреждению преступлений экстремистской направленности и террористического характера осуществляют свою деятельность на федеральном, окружном, межрегиональном и региональном уровнях.

В зависимости от компетенции оперативные подразделения органов внутренних дел осуществляют оперативно-служебные задачи в области предупреждения преступлений экстремистской направленности и террористического характера в полном объеме и выполняющие оперативно-разыскную деятельность в усеченном объеме.

Так, к примеру, руководство и сотрудники Центра по противодействию экстремизму осуществляют выезды в территориальные органы МВД России на районном уровне с целью проверки организации и результатов работы по линии противодействия экстремизму и терроризму и оказанию практической помощи на основании служебного задания и предписания на выполнение задания.

В территориальных органах МВД России на районном уровне:

1. Изучается состояние организационно-управленческой работы: наличие в должностных регламентах у сотрудников, закрепленных за линией противодействия экстремизму и терроризму, задач по указанной линии; наличие полугодовых планов работы в делах по линии антиэкстремистской и антитеррористической деятельности, их соответствие складывающейся оперативной обстановке; результативность выполнения запланированных мероприятий; периодичность рассмотрения вопросов по противодействию экстремизму и терроризму, организация и эффективность контроля за исполнением принимаемых решений; организация и состояние взаимодействия с другими ОВД, иными правоохранительными органами, органами местного самоуправления, общественными организациями и религиозными объединениями.
2. Изучается состояние информационно-аналитической работы: наличие анализа уровня социально-экономической напряженности на обслуживаемой территории; наличие анализа оперативной обстановки и деятельности неформальных молодежных объединений, деструктивных организаций, групп экстремистской и террористической направленности; наличие анализа межэтнических и межконфессиональных отношений, причины межнациональных и межрелигиозных конфликтов; наличие анализа по деятельности лиц и организаций, использующих протестный потенциал населения для дестабилизации общественно-политической обстановки.
3. Изучается состояние предупредительно-профилактической работы: общее состояние профилактической работы по линии противодействия экстремизму и терроризму; наличие представлений и информаций, направленных в органы прокуратуры, исполнительной власти, взаимодействующие структуры и организации в целях предотвращения и пресечения экстремистских проявлений; наличие документов, рассмотренных руководством территориального органа, содержащих информацию об организации и результатах целевых профилактических мероприятий; эффективность влияния проведенных целевых оперативно-профилактических мероприятий на состояние оперативной обстановки на обслуживаемой территории и на конкретных лиц.
4. Организуется оперативно-служебная деятельность по выявлению, пресечению и раскрытию преступлений экстремистской и террористической направленности на обслуживаемой территории.
5. Изучается состояние работы по делам оперативного учета с окраской «экстремизм», «терроризм».
6. Изучается состояние работы с источниками оперативной информации.
7. Организуется работа по выявлению и пресечению каналов финансирования экстремизма и терроризма.
8. Осуществляется оказание практической помощи по основным направлениям работы по линии противодействия экстремизму и терроризму.

В деятельности по предупреждению преступлений экстремистской направленности широко применяются информационные массивы, содержащие сведения о лицах, осужденных за осуществление экстремистской деятельности. Особое внимание уделяется организации деятельности по предупреждению преступлений экстремистской направленности, совершаемых людьми молодого возраста и несовершеннолетними.

Вместе с тем можно констатировать, что антиэкстремистское уголовное законодательство в значительной степени хаотично, не соответствует существующим общественным отношениям и нуждается в пересмотре. В частности, необходимо пересмотреть подходы к криминализации деяний, упомянутых в ст. 280.1 УК РФ и ст. 282.3 УК РФ; отказаться от использованного в ст. 282 УК РФ понятия «социальные группы».